Одной из важнейших проблем, поднятых Гоголем в его творчестве, стала проблема бесценной и уникальной души каждого человека. Долгое время в литературной науке господствовали представления о Гоголе как обличителе русского самодержавия и крепостничества. Именно по этой причине проблема собственпо авторского отношения писателя к созданным им типам, осталась наименее изученной. Основополагающим для Гоголя как писателя является способность воспроизведения в художественных образах ≪пошлости пошлого человека≫. На эту главную черту своего таланта Гоголь указал сам в составленной им книге писем ≪Выбранные места из переписки с друзьями≫ (1847). Он утверждал: ≪…Еще ни у одного писателя не было этого дара выставлять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем. Вот мое главное свойство, одному мне принадлежащее и которого, точно, нет у других писателей≫. Исследователи гоголевского наследия обратили внимание на то, что понятие ≪пошлости≫ имеет для Гоголя чрезвычайно глубокий нравственный, или даже религиозный смысл. Оно связано с представлением о недостойных, порочащих человека чертах как воплощении в мире демонических начал. Речь при этом идет не об откровенном проявлении зла в человеке, не о низменном мире негодяев, подлецов и обманщиков, знакомом нам по произведениям других писателей-сатириков. На место романтического изображения ≪картинного зла≫, Гоголь ставит изображение зла как отталкивающей обыденной пошлости. Одно из старых, почти забытых ныне значений русского слова ≪пошлость≫ обыкновенность, заурядность. В настоящее время это слово означает в русском языке лишь нечто низкое в нравственном отношении, безвкусно-грубое, непристойное, Гоголь знает оба значения этого слова. ≪Пошлость пошлого человека≫ означает в его понимании воплощение низменного (<<пошлого≫ негативного) в заурядном, привычном (в ≪пошлом≫ обыкновенном). Другими словами, писатель изображает не мир заведомых лжецов, негодяев и преступников, а обыденный, во многом привычный мир средних, ничем особенно не выдающихся - ни дурным, ни хорошим-людей, которые, тем не менее, в изображении Гоголя ужасают и отталкивают не менее,борьба сильных характеров и страстей, завершающаяся о писателя. В так называемых "ю связан чем какое-либо ярко выраженное нравственное уродство. В своих произведениях он показывает, что судьбы людей, утративших свои лучшие душевные качества, погубивших данные им от Бога таланты, представляют собой не меньшую трагедию, чем борьба характеров и страстей, завершающаяся физической гибелью героя. По Гоголю, духовная смерть, смерть души заслуживает не меньшего, если не большего внимания художника, призванного, как полагал сам писатель, к исправленшо падшего человека. С этими размышлениями напрямую связаны замысел и название главного произведения Гоголя-поэмы ≪Мертвые души≫. Однако эта же тема утраты человеком его лучших черт-омрачения в нем образа Божия-пронизывает буквально все творчество писателя. Важно отметить, что уже в самом раннем цикле повестей-≪Вечерах на хуторе близ Диканьки≫-Гоголь уже затрагивал тему вторжения в человеческий мир темных, демонических сил. С наибольшей силой это вторжение зла изображено Гоголем в повести ≪Вий≫, Можно сказать, что это ≪сквозная≫ тема ранних гоголевских произведений. Но после ≪Вия≫ изображение демонических персонажей совершенно исчезает из повестей Гоголя. Зато теперь сама действительность, сами ≪обыкновевные герои выглядят подчас демоническими. ≪Фантастика≫ становится реальностью: она пронизывает окружающий мир. Изображаемые в повестях Гоголя люди - ростовщик, домохозяин и др. - выглядят подчас более зловещими и страшными, чем демонические персонажи ранних - ≪фантастических≫ произведений Гоголя. Это уже не сказка, а сама реальность. После создания повести ≪Вий≫ Гоголь обратился от изображения конкретных демонических образов к изображению невидимого ≪демонизма≫ самой действительности. Профессор Парижского Православного института Константин Мочульский в 1934 году отметил, что следующий (после ≪Вия≫) шаг в творческом развитии Гоголя - (окончательный разрыв с народной фантастикой и перенесение проблемы в плоскость современной, вполне реальной действительности. Демонические силы развоплощаются; рога, копыта и мордочки с пятачком исчезают. <…> Отныне Гоголь будет изображать не веселую суматоху, подни маемую "бесовским племенем", а невидимые глазом "порождения злого духа, возмущающие мир"≫. Эти ≪порождения злого духа≫ можно встретить теперь в самой житейской обстановке: они живут в усадьбах, разгуливают по Невскому проспекту… В так называемом ≪петербургском≫ цикле Гоголя - пяти повестях петербургской тематики: ≪Невском проспекте≫, ≪Носе≫, ≪Портрете≫, ≪Шинели≫, ≪Записках сумасшедшего≫, - представление о ≪пошлости пошлого человека≫ отражается во всех произведениях. Человек, утративший духовное измерение жизни, вязнет в тине мелочей, опутываюших жизнь. Смысл человеческого существования сводится к потреблению материальных благ, которые тянут человеческую душу вниз - к расчетливости, хитрости, лжи. В повести ≪Невский проспект≫ писатель выводит на улицу ≪узенькие талии≫, ≪дамские рукава≫, ≪щегольской сюртук С лучшим бобром≫, ≪галстук≫, возбуждающий удивление. Здесь можно увидеть всё что угодно, только не людей. Вещный мир подменяет человеческий: именно вещи становятся признаками человеческого достоинства. Эти признаки служат для обозначения положения их обладателей в обществе, их богатства, знатности, чина, для подчёркивания важности, для чванства. Так в следующей ≪петербургской≫ повести Гоголя возникает образ носа, от которого эта повесть и получает свое одноименное название. Нос - это образ, воплощающий всё, что даёт возможность важничать в обществе, где человек ценится не сам по себе, а по внешним признакам: костюму, карете, дому, имению, дворянству, чину. Та же проблема подмены лица обликом, смоделированным ≪пошлым≫ обществом, ставится Гоголем в ≪Портрете≫. Художник Чартков и в жизни, и в творчестве подчиняется диктату искусственных и безличных манекенов без души и самосознания, изменяя ради них свой стиль и утрачивая талант, данный Богом. Трагедией духовного плана является и судьба ничтожного переписчика бумаг Акакия Акакиевича Башмачкина в знаменитой повести Гоголя ≪Шинель≫. Этот герой - как и все люди - также наделен недюжинными способностями и дарованиями - и губит свой талант в ничтожном занятии - переписывании бумаг. Власть ≪пошлости≫, царствующая в мире, тяготеет и над героем последней петербургской повести Гоголя ≪Записок сумасшедшего≫. Вместо действительного служения на государственном поприще, Аксентий Поприщин занят тем, что ≪очинивает перья для его превосходительства≫. По ничтожности занятий он ничем не отличается от героя ≪Шинели≫. Его неуемное, доводящее до безумия честолюбие ничем не оправданно: он так же, как и Акакий Акакиевич, не развивает свои таланты, а только стремится хотя бы в воображении возвыситься над другими. Это не борьба за становление личности, но лишь очередное проявление эгоизма и вездесущей пошлости. Бездуховный мир, увиденный и отображенный Гоголем, страшен не жуткою бесовщиною, а обыденностью и скучною пошлостью бытия. Этот тягостный ≪итог≫ петербургских повестей призван, по замыслу писателя, пробудить человека к противостоянию омертвляющему душу ≪пошлому≫ миру, К поискам смысла и поэзии жизни.